Архив рубрики «юмор»

Любовь в Онлайне.

02.09.2012

images.jpgонии

***
Говорить о любви можно бесконечно. Наверное это самая вдохновляющая тема из всех возможных. Писатели пишут о ней бессмертные романы. Большей частью, конечно, трагедии, но случаются и комедии. Ведь любовь непостижимо многогранна. Поэты о чувствах заливаются соловьями, и остановить их нет никакой возможности. Любовь требует признания и заявляет о себе громогласно. А лучшего глашатая, чем пиит, не сыскать во всём мироздание. Даже соседки, встречаясь вечерком на лавочке у подъезда, шепчутся всё о ней же. Чаще это, конечно, страсти сериальные, но и реальным находится место в их бесконечных обсуждениях жизни. Любовь наполняет нашу жизнь, как бокал игристое шампанское. И было бы без этого затейливого чувства человечеству скучно существовать. Любовь очень пронырлива. Она не терпит невнимания к себе. Нынче же она проникла даже в современные технологии. Догадываюсь, что всё возрастающей своей популярностью онлайн игры обязаны не только увлекательности игровых ситуаций, но и возможности возникновения между игроками искренних чувств. Не самое последнее место среди этих основополагающих для человеческого сообщества отношений, является привязанность, окрашенная в лирические тона. Для иллюстрации я хочу привести несколько примеров свидетельницей и участницей которых была сама, и о которых мне неоднократно рассказывали друзья. Исследование развития личных отношений между людьми, есть прелюбопытнейшее занятие. И удержаться от погружения в мир чувств и страстей, поверьте мне на слово, очень сложно. Особенно если являешься незаинтересованным наблюдателем разворачивающейся перед твоим взором трагикомедии. И уж подавно, когда ты сам являешься её непосредственным участником.

История первая. «Не зырь на моего мужа — моргалы выколю.»

— Вет пошли в клан запишемся. Ну пошли в клан! А, Вет ?! — Ева была настойчива до безобразия.

— Что такое клан? И чего, интересно, я там не видела ? — Я же, как обычно, сопротивлялась.

Честно сказать, вообще играть не хотелось. Вникать в тонкости игры тоже было лень. Но подруга моя упряма и с моей пассивностью справилась одной левой.

— Пошли, тебе точно там понравится. Ты же любишь всякие новые знакомства, общение. А в клане тебе это общение обеспечено круглосуточно. — Ева искушала меня, как искусная соблазнительница и уговорила конечно. Уж она мои слабости знает.

В клане мне действительно понравилось. Группа людей, объединённая общим интересом к игре, казалось, только меня и ждала. Рот у меня с детства не закрывается, а то что слова не проговаривать надо а в чате писать, так это меня не пугало. Уж в школе точно помню, что училась. Дорвалась до общения, я можно сказать, основательно. Познакомилась с каким-то парнишкой-воином и давай ему глазки строить. Только нечего меня сразу в кокетки записывать. Это мой персонаж такой игривый просто получился, а я вообще-то дама приличная, в связях порочащих свою честь не замечена.

— Ветерок, а Ветерок ! Проводи меня пожалуйста. И чего-то я заплутала в этой сказочной крепости. Я вообще тут новенькая. — С персонажами вообще управляться трудно. В какой-то момент они начинают жить собственной жизнью и творить то, о чём ты в реальности даже помыслить не мог.

У Ветерка губа не дура оказалась :

— Уж я тебе, Веточка, враз всё расскажу, да покажу, да дам попробовать.

Насчёт «попробовать», это он конечно погорячился, да я на то тогда особого-то внимания не обратила. Всё потеряться боялась и умереть. То, что в игре оживаешь в два счёта, ничего не значит. Свою смерть переживаешь болезненно. Жить ведь всегда хочется. Это в нас, людях, наверное на подсознании заложено. И не важно грозит тебе смерть реальная или виртуальная, всё равно умирать не охота. Поэтому вцепилась я в Ветерка мёртвой хваткой и мне вообще было тогда по-барабану все его намёки пошлые.

В тот свой первый поход в крепость, полную ловушек и опасностей я выжила, только о последствиях даже не подозревала. Иногда вот думалось, что порой стоит уступить обстоятельствам и умереть героически. Уж врагу не пожелаю встречи с ревнивой женщиной, а особенно с законной супругой. Кто же знал, что Ветерок этот в реальной жизни молодожёном окажется? Так мало того. Он ещё в данном клане вместе с новоиспечённой женой играл. Уж она меня на пороге той крепости и встретила! Мне так сразу обратно захотелось, чтобы, значит, сразу умереть и больше в этом месте не возрождаться. Подробности беседы с Ветренницей я приводить не буду. Культуре речи всё же когда-то обучалась. Поэтому процитирую, оскорблённую в лучших чувствах, даму кратко :

— Не смей зырить на моего мужа, лахудра лохматая! Моргалы выколю, ноги выдерну. Мужики шарахаться начнут.

Я её угрозам сразу поверила. Ещё бы не поверить. Я только игрок начинающий, а она уже тут минимум собаку двухголовую съела. Это уже после я Ветренницу обскакала в своём развитии так основательно, что сама ей уже помогала решать неразрешимые игровые проблемы, но уж никак не личного характера. Долго я после рассыпалась в уверениях, что по поводу её мужа никаких захватнических планов не строю и даже живу в реале совсем в другой стране, переезжать не собираясь. Всё то давно быльём поросло. И в игры я уже будто бы не играю, а с Ветренницей, что удивительно, остались приятельницами. Шлём друг дружке поздравления к праздникам, желая всего хорошего.

История вторая. Полуночные свидания.

Ева очень благоразумна. К семейной жизни, можно сказать, душевно привязана. Но в тоже время относится к романтике без особого фанатизма. Поэтому, я не могла не удивиться, когда заприметила её совершенно отсутствующий в Реале взгляд. Интерес мой скорее был продиктован беспокойством, чем какими-либо нескромными подозрениями.

— Что с тобой? — Потерять подругу в расцвете игры мне совсем не хотелось. Без Евиного неподдельного энтузиазма я в онлайне быстро начинала скучать.

— Не высыпаюсь, — откровенно пожаловалась подружка.

— Бессонница? — удивилась я. Уж больно не по возрасту. Юношеская вроде как прошла, а до старческой ещё расти и расти.

— Не-а, — улыбнулась загадочно Ева. — Я играю.

— Я знаю. Я тоже играю, — пожала я плечами.

— У меня появился особенный друг в игре, — призналась, наконец, Ева. — Мне с ним интересно общаться и мы не можем наговориться до утра.

Я от такой новости просто опешила:

— Ну, ты даёшь подруга! Не знала о такой романтичной болезни. Интересно, а это заразно?

— Не думаю, — игриво хихикнула Ева.

— А муж об этой болезни знает? — наивно ляпнула я, как всегда заранее не обдумав вопрос.

— Да ты, что?! — Подруга сделала страшные глазки. — Я его, вообще, от стрессовых ситуаций ограждаю. Жизнь и так беспокойная. Зачем ему лишний раз нервничать? У меня увлечение вскорости пройдёт, а муж ещё вдруг до конца жизни начнёт припадками ревности страдать. А оно мне надо, такое-то беспокойство? Да и мужу ненужные волнения ни к чему. Это же просто игра!

— Кто он? — я сгорала от любопытства.

— Он — лиса, — с придыханием прошептала подруга, словно расставаясь с сокровенной тайной.

— Шутишь! — не поверила я.

— Точно лиса, — заверила беспрекословно подруга. — Ну, вспомни, что персонажи друидов могут превращаться в лис.

— Ты встречаешься с женщиной! — я просто дар речи потеряла. Ведь точно знала, что все персонажи друидов имеют только женские обличья.

— Ну и что, — легкомысленно отмахнулась от меня подруга. — Многие мужчины играют женскими персами. Вспомни хотя бы жрицу из нашего клана по имени Олег, которой играет Вова.

Но я упрямо помотала головой, не желая изменять своим принципам:

— А вдруг он какой-нибудь извращенец?!

— Да он нормальный парень и собеседник интересный, между прочим, — Ева решительно защищала от моих нападок своего протеже. — Вообще, не понимаю, чего ты так разнервничалась?

— Ну, за тебя беспокоюсь, — смутилась от этого вопроса я. — Ведь не понятно с кем ты там связалась?

-Да, ладно тебе переживать, — утешила меня подружка. — Ну, хочешь я с ним расстанусь. Он вообще-то мне стал надоедать. Зануда ещё тот. К тому же всё время о своей жене рассказывает. Очень мне о ней слушать интересно! Я же ему о своём муже не болтаю. И вообще, тут кандидатур для общения, хоть пруд пруди.

Вскорости Ева действительно перестала общаться со своим таинственным другом-лисой. Её полуночные свидания как-то сами собой закончились. Правда, позже началось увлечение оборотнями, но это уже совсем другая история.

Третья история. Мужья, словно перчатки.

Активные военные действия в игре в глаза бросались сами. Все воевали со всеми. Опасности подстерегали повсюду. Персонажа начинающего игрока, достигшего определённого, так называемого взрослого, уровня могли убить не только кошмарные игровые монстры, а и другие, более сильные игроки-убийцы. Но о них позже. В общем, я боялась всего, упрямо не желая расставаться, ставшей вдруг такой дорогой, игровой жизнью. Самым безопасным местом в игре был город. Одно время я там трусливо отсиживалась пока не «повзрослела» и не научилась давать сдачи. С этой минуты игра стала ещё интересней. «Подставлять другую щёку» мне не очень нравилось.

Кроме сражений в игре, при ближайшем изучении, обнаружилось много дополнительных развлечений. И одно из них игровая женитьба. Обзаведение игровым супругом сулило множество всяким привлекательных льгот. Впрочем, это было довольно дорогое удовольствие. И жениху нужно было, как собственно и в реале, не слабо раскошелится. Я так и не решилась проделать этот опыт. Наверное, уж очень разборчива в жизни, так этот мой недостаток передался и моему персонажу. Зато наслышана об одной даме, которая неоднократно выходила замуж и разводилась, меняя мужей словно перчатки. Нужно сказать, что при разводах барышня оставалась чуть богаче, чем прежде, потому что каждый из супругов щедро одаривал её всевозможными подарками, которые только можно было приобрести в игровых магазинах. Совершенно незаметным образом у Фиры, так звали эту красавицу, появился недурственный выбор нарядов, ручные питомцы, отличное оружие и серебристая лошадь, которая стоила умопомрачительных денег. Я об этой лошади даже мечтать не смела. Точнее смела, но собрать необходимую сумму не успела, потому что захандрила, а это со мной случается иногда, и ушла из игры.

Нужно уточнить, что данная барышня вовсе не собиралась наживаться на своих супругах, используя браки с ними для личного обогащения. Ничего подобного. Чувства барышни были самыми что ни на есть настоящими. Всякий раз она страстно влюблялась и какое-то время была совершенно счастлива со своим избранником. Но у Фиры был один существенный недостаток. Она ужасно ревнива. Её мужьям нельзя было ни заговорить с кем-либо, ни помочь кому-нибудь. Имеется в виду игровые персонажи с женским обличьем. Заметив непослушание супруга, Фира неистовствовала. Громкие разбирательства, сцены ревности в общественных местах делали данную пару весьма популярной. Мужья в конце концов не выдерживали и разбегались. А кто бы такое вынес? У многих ведь ещё и реальная жена рядом стоит, через плечо в монитор заглядывает, нервно в затылок дышит. Да и ассортимент не пристроенных персонажей в игре всегда велик. Так зачем же себе зазря нервы портить?

Впрочем, случались и удивительные случаи, когда пара так привязывалась друг к другу, что решалась разрушить свои реальные браки и соединиться законными узами не только в игре. Честно не знаю, чем вся эта авантюра заканчивалась. Достоверной информацией не владею. А Фира, как обычно, в поиске нового мужа. Впрочем, всё ещё надеется вернуть своего последнего принца. Но он настроен решительно и разговоров с бывшей игровой женой всячески избегает — прячется от неё в Реал, под крылышко настоящей супруги. День Святого Валентина для Фиры обернулся пыткой. Нужно же было так неудачно расстаться. Вокруг парочки целуются, а она одна одинёшенька и подходящей кандидатуры к сожалению не наблюдается.

Четвёртая история. Вася Бабаишь.

Я раньше не воспринимала игру так сильно всерьёз. То, что за каждым игровым персонажем живой человек осознала не сразу. Только история с Васей Бабаишем, или просто Бабаем, стала для меня доказательством того, что за каждым нарисованным лицом находится живая человеческая душа, которая может в любую минуту вспорхнуть к небесам без всякого права на возрождение, которым мы так бездумно пользовались в игре. Один приятель мне как-то сказал, что наша реальная жизнь — это та же игра, только ожить в ней уже не удастся. Пожалуй, я склонна с ним согласиться, частью сознания надеясь, что у наших душ всё же есть шанс. Он должен быть. Иначе всё существование кажется пустым и бессмысленным.

Вася был вздорным. Он постоянно со всеми спорил, протестовал, разыгрывал. Но на него никто не обижался. Бабай был особенный. Его любили за доброту и безотказность. Иногда я подозревала, что он хочет казаться хуже, чем есть на самом деле. Например, после злого розыгрыша или неудачной шутки Бабай и пяти минут не выдерживал — начинал извиняться перед тем кого он обидел. При этом «обиженный» долго отказывался понимать Васины расшаркивания.

Мне тоже от него доставалось.

— Вет! А, Вет! Лети ко мне. Чего-то дам. — Вася умел прикинуться ласковой кисой.

— Не полечу. Ты на другом конце игрового мира, а мне там делать нечего, — к этому времени я его уже хорошо знала.

— Ты даже сама не представляешь, от чего отказываешься. Вот потом локти будешь кусать. — При этом Бабай необычно загадочен и я сдаюсь, как маленькая попадаюсь ему на удочку, бросаю все свои дела и лечу в очень опасное место к Васе на ненужное мне рандеву. Чудом избежав опасностей, получаю, наконец, долгожданный подарок.

— Веточка на съешь конфеточку, — Вася сладок, словно змий искуситель.

Я понимаю, что дело не чисто, но не вижу, где именно подвох.

— А что это? — спрашиваю крайне подозрительно, присматриваясь круглой аленькой таблеточке, которую Вася так настойчиво мне пытается впарить.

— Ешь, это вкусно. Тебе обязательно понравится. — Глаза у Бабая честные, аж противно. Я уже заметила, что у всех оборотней-тигров удивительно честные глаза.

Спорить с ним надоело. Да и летела в такую даль не зря же. В общем, зажмурилась и съела подозрительное угощение. Открываю глаза и вижу, противный Васька хохочет, а у меня вместо головы тыква выросла. Хорошо хоть в игре, а не в Реале. Вот бы гаврошам сюрприз бы был. Картина маслом: сидит мамаша за компом, как обычно последние пол года, а на голове у неё тыква растёт. Уверена, дети были бы счастливы.

— Вася, ты дурак! — сержусь я на Бабая. — Верни мне лицо, немедленно!

— Дурак, не спорю, — сразу же соглашается он. — Да не хнычь ты. Скоро само пройдёт, исчезнет, растворится. Лицо само на место возвратится. Веточка, а ты на меня не обижаешься? Правда же нет.

Конечно, я на него не обижалась, хотя порой спорила до боли в пальцах, яростно выстукивающих по клавиатуре старенького лаптопа.

Мы даже представить себе не могли, что Вася может быть другим: ласковым, культурным, вежливым и просто чрезвычайно заботливым. Такое превращение казалось чудом и это чудо однажды произошло. Жрица Орешка влияла на нашего Бабая поразительным образом. Он просто неузнаваемо менялся. Впрочем, в её отсутствие Василий становился прежним: вредным и задиристым. Их отношения развивались незаметно для нас и то, насколько они были глубокими, мы узнали уже значительно позже от самой Орешки. Их встреча в реале была уже окончательно решена. Она купила билет. Он должен был её встретить. А потом нашего Васи Бабаиша не стало. Его душа вспорхнула ввысь и исчезла в поднебесье. Орешка попала уже к нему на могилу и всё что ей осталось сделать, так это положить на равнодушный холмик, усыпанный цветами, свой скромный букет.

Нам не довелось встретить Васю в реальной жизни. Я даже не догадываюсь, как он выглядел. Мне не нужно описание его внешности, когда известен облик души. У Васи была тёплая душа, широты которой он порой стеснялся.

— Кому такси?! — Часто приставал к нам Бабай с этим вопросом, при этом долго излагал свои расценки. А катал ведь всегда «за просто так». Кататься на большом белом тигре, рассказывающего смешные анекдоты, было всегда весело.

Когда мы с Евой узнали о случившемся, разревелись как маленькие, не умея справиться с рвущей сердце болью. А потом пили водку, как большие, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Ни даже спасительного опьянения. Из давно известное на Руси лекарство не смогло нам помочь притупить горечь этой неожиданной утраты. Даже теперь, когда я пишу эти строки, по-прежнему роняю нечаянные слезинки, вспоминая большого, доброго белого тигра Васю Бабаиша.

Пятая история. Встреча с Данте.

Я уже упоминала игроков-убийц. Теперь я понимаю, что это не какие-то маньяки, жаждущие человеческой крови. Просто в какой-то момент игра начинает надоедать, приедается, становиться скучной. Многие начинают искать острых ощущений в беспрерывных сражениях или пиратстве. Поживиться имуществом убитого противника или случайной жертвы было для некоторых очень заманчиво. Раньше я искренне ненавидела убийц. Теперь уже понимаю, что их поведение — всего лишь альтернативный способ игры. Убийцу видно сразу по кроваво-красному нику, пылающему над головой персонажа. Я всячески старалась к ним не приближаться, но они обычно не шли на встречу моим желаниям и приближались ко мне сами.

Данте я заметила мгновенно, одновременно понимая, что противостоять ему не смогу. Вёл он себя развязно, ощущая хозяином положения.

— Хм, а ты ничего. Симпатичная даже. — Его комплимент мне совсем не понравился.

— Не про тебя честь, — буркнула я, прекрасно понимая что ничем хорошим эта встреча для меня не кончится. Он выглядел крутым и видимо был таким на самом деле. Но в глубине души я всё же не удержалась от гордой улыбки. Над персонажем я работала старательно и моя крылатая жрица получилась очень симпатичною. На мои робкие дерзости Данте даже внимания особого не обратил. Просто спокойно констатировал факт:

— Моя будешь.

Быть чей-то мне совсем не улыбалось. Сама я с ним, конечно, не справлюсь, но друзей на помощь позвать могла, только не успела. Мой личный убийца лишь раз взмахнул в мою сторону своим мечиком и я упала, как подкошенная. Лежу мёртвою и размышляю:

— Зачем меня этот идиот убил? Такое чувство будто метку на мне поставил, как на личной собственности.

Пока извилины напрягала, руки судорожно SOS выбивали. Друзья вскоре прибыли, но и Данте дураком не был, их тоже дожидаться не стал. Только и шепнул мне на ушко ласково:

— Увидимся дорогая.
Уж я ему вслед так просто сиреной заливалась:

— Куда ты, милый? Вернись, я всё прощу.

Не повёлся на мои завывания. Пробормотал, что-то про срочные дела и испарился. Вот, всегда вы так мужчины. Как только вас начинаешь звать, так у вас сразу же какие-то дела появляются. И обязательно срочные.

Впрочем, игровой мир не так велик, как предполагают новички. Наши ребятки кинули клич и красавчика-убийцу нашли. Увидев меня при поддержке трёх оборотней, не считая воинов и жрецов, Данте улыбнулся, как родной:

— Привет солнышко. Давно не виделись, аж целых двадцать минут. Выглядишь очаровательно.

После этих слов у нашего юного Хела сдали нервы. Он бросился на моего обидчика, принуждая его начать схватку. Боже! Как он дрался! Это было завораживающее зрелище. Я как маленькая от восторга хлопала в ладоши. Наблюдающие за мной гавроши тихо и печально крутили пальцем у виска. Напавшие на Данте огромные оборотни стали похожи на маленьких щенков, получивших хорошенько по носу. А я даже расстроиться по этому поводу не смогла, потрясённая его ловкостью и силой. Много позже я была свидетельницей когда маленькая Ева трёх здоровенных мужиков изрубила в капусту. И всё же тот первый бой произвёл на меня просто неизгладимое впечатление.

Данте отбил три яростные атаки. Это было уже похоже на травлю. Я еле сдерживалась, чтобы не встать между ним и нападающими, только понимала — меня свои же затопчут, даже не заметив. Теперь всё вспоминается с улыбкой, но тогда это были самые настоящие яркие эмоции. Отблеск того восторга до сих пор греет душу. Иногда я не могла удержать вскрик, наблюдая картину сражения:

— Ещё хочу, ещё один бой!

— Всё для Вашего удовольствия, мадам, — его учтивость не знала границ.

А потом появился какой-то случайный лучник и испортил всё веселье. Данте наконец упал, а его враги — мои друзья, поздравили меня с победой. До сих пор не понимаю: почему я не разделяла тогда их радости? Данте исчез и больше мы никогда не встречались.

***

Любовь нам вряд ли удастся когда-нибудь разгадать. Её загадка таит в себе непокорённую притягательную для нас силу. И неважно в реальности вас настигает чувство или же нет. Оно будет всё так же удивительно и прекрасно, если оно есть выражение истинных эмоций, исходящих из самого настоящего человеческого сердца.

О том, как закончилась история Чёрного рыцаря

01.09.2012

рт

Ночь была такой тёмной, что даже глаз выкалывать не требовалось, всё равно видно ничего не было. Передвигаться вообще можно было только на ощупь. Да и зачем, собственно передвигаться? Ну если, конечно, ты не лунатик, то ночью, вроде как, положено мирно лежать в постельке, и сопеть в две дырочки. Впрочем, случаются и исключения. Какое же правило без них обходится? К тому же, эта ночь была особенной. Жаль только, что никто из дрыхнущих без задних ног в своих кроватях об этом даже не догадывался. Луна что-то такое недоброе заподозрила, поэтому пугливо скрылась за тёмными тучами, оставляя ночь с её чернильной темнотой без своей серебристой подсветки. Устала уже она, луна то есть, быть ночником этого незатейливого мирка, расположенного даже не в центре, а где-то на задворках Вселенной. После бессовестно
дезертировавшей луны в бесконечно глубоком, мрачном небе остались слабо мигать только далёкие, тусклые звёзды. Они были так далеки, что их робкий свет практически не достигал этого мира, и был не в силах развеять тени, окружившие его плотным кольцом. Да и сами звёзды казались окутанными серой паутиной, беспощадно сжимающей их своими нитями, горящими чёрным пламенем, и готовой в любую минуту погасить навсегда.

Падающая звезда — не такая уж и редкость. И потом, это красиво. Опять же, желание можно загадать и, быть может, оно даже и исполнится. Вот только о том, что происходит, когда этот осколок небесной тверди соприкасается с землёй, остаётся только догадываться. Мне лично видеть подобное не пришлось, и моим знакомым тоже. Может быть, это и хорошо. А вдруг нам бы данное явление совсем не понравилось бы. В эту особенную ночь тоже упала звезда. Звёзды ведь только кажутся незыблемыми, а на самом деле они там на небе еле держатся, чуть что и сразу падают, словно перезрелые яблоки со старой скособоченной яблони. Возможно кто-то, страдающий бессонницей, даже успел загадать своё заветное желание, если умудрился заметить свалившуюся на землю хрупкую искру. Он же, ну тот загадавший, не знал, чем это падение закончится. Впрочем, я тоже этого не знаю. Ну, может быть, разве немного догадываюсь.

Звезда коснулась земли, и тут же рассыпалась серебристой пылью. Когда пыль развеялась, на месте падения звезды обнаружился огромный человек, одетый в рыцарские латы, удручающе чёрного цвета. Мужчина выглядел пугающе из-за своего двухметрового роста и мощного телосложения. Лицо его закрывало забрало шлема. А в руках звёздный пришелец держал большой, и видимо ужасно тяжёлый, чёрный меч. Подняв голову к нему этот, уже понятно что, рыцарь глухо прорычал:
— Вот и всё! Последний мир накроет моя тень и круг замкнётся. С этой минуты все миры у меня на ладони.
Мужчина раскрыл свою ладонь, одетую в неудобную по виду, металлическую перчатку, и резко, с силой сжал руку в кулак.
— Осталось только затянуть потуже петлю на шее Вселенной, и она склонится перед своим
повелителем.
После этого чёрный гигант поднял свой меч, и стал проговаривать какие-то странные слова на непонятном языке. С языками у меня, честно говоря, совсем не очень. Так что, перевести его абракадабру при всё желании не смогу. Самой ведь тоже интересно было, чего он там такого нашептал. Последнее слово своей длиннющей фразы рыцарь выкрикнул так громко, что разбудил этим воем всех собак в ближайшей деревеньке. Дворовые шавки тут же облаяли нарушителя спокойствия, совсем не проникшись почему-то его опасной величественностью. Чувство самосохранения, наверное, у них ещё не проснулось. У меня бы тоже оно не проснулось бы, если среди ночи кто-то над ухом начал орать, как ненормальный.

Рыцарь недовольно повернул голову в сторону тявкающей братии, статуей застыв с поднятым в верх холодным оружием. Да уж, красивый ритуал был загублен. Вся великолепие таинства псу под хвост, и именно в прямом смысле этого слова. Через некоторое время местные хвостатые сторожа чуть угомонились, не унюхав в странной статуе за околицей никакой конкретной опасности. Шарить по закромах местных поселян рыцарь, явно, не собирался. Так что глотку рвать особой причины, вроде как, и не было. Статуя вновь ожила, и снова собралась вогнать свой чёрный меч в землю. Ритуал нужно было закончить. Или зря он сбивал ногами звёзды? Не хватало, чтобы какие-то местные визгливые создания испортили ему удовольствие окончательно захватить власть и стать чёрным Владыкой Вселенной.

А стать этим самым владыкой рыцарь мечтал, можно сказать, с детства. Вот только на
свет появился, так сразу же и начал мечтать, даже прежде чем начал ходить и непонятные нам с вами слова выговаривать. А почему бы и нет? Всё у него для захвата власти над мирами было. Отец — маг-учёный, да и мама тоже себя не на помойке нашла — ведьма первой категории, правда с захолустной звезды, зато красавица, каких свет не видывал. И хорошо, что не видывал, а то бы заикой остался. Красота — это явление очень даже субъективное. Кому-то и корова очаровашка, а кто-то — волшебным цветком брезгует, считая его гадким. В общем, цель себе рыцарь давно поставил. А, как говорится, было бы желание, — остальное приложится. Вот и приложилось. И сила, и могущество, и магии столько, что уже в нём не вмещается — расплёскивается. Звёзды
падали в его объятия одна за другой. Вот только этот мирок и остался. Совсем затрапезный, честно говоря, мирок. Но обойти его никак не получалось. В нём сердце Вселенной. Его нужно было покорить обязательно. Никогда бы не подумал он, что у Вселенной есть сердце, да ещё такое крошечное, у самого края её пристроившиеся. Оно словно само в руки прыгает, только не поленись подобрать. Ещё миг и мечта сбудется. Рыцарь почти счастливо выдохнул. Забавно это — быть Богом. Несокрушимым, непобедимым, всевластным творцом. Правда пока ему приходилось быть разрушителем. А творить он ещё не научился, повода как-то не было.

Меч уже почти коснулся остриём тёмной поверхности последней, неподвластной ему планеты, как резкий звук снова заставил рыцаря замереть. Кстати, не подумайте, что он был пуглив, как заяц, и беспомощен. Вообще-то, будущий властелин мог одним движением мизинца разложить эту противную планетку на атомы. Но тут был один нюанс. Сердце Вселенной не должно погибнуть, иначе владеть ему станет нечем. И специальный ритуал, способствующий захвату этого органа, необходимо было провести в тишине и, желательно, без свидетелей. Только сегодня гадкая, капризная тётка Удача повернулась к рыцарю своим толстым задом. У рыцаря даже закралось подозрение, что над ним просто издеваются. Нет, чтобы спать, не мешая творить зло тому, кто без него просто жить не может. Нигде нет покоя, ни под одной луной! Вот и здесь тоже самое. Сначала шавки облаяли, потом местные забулдыги откуда-то вылезли, и с громогласным театральным шёпотом:
— Кум! Ты тут чи не тут?! — шатаясь, поковыляли с сторону кипящего от ярости рыцаря.

А время-то поджимало. Времени-то совсем почти не осталось. Как только солнце выползет из-за горизонта, захват Вселенной можно благополучно заканчивать, и ползти жаловаться на потраченное зря время мамочке с папочкой. Конечно, можно было бы шарахнуть по местным нарушителям спокойствия парочкой молний, припрятанных в рукаве на всякий пожарный. Но для этого нужно пошевелить рукой, а двигать меч нельзя было ни в коем случае. Слова были произнесены, меч занесён, оставалось только ударить. Да не просто ударить, а вложив в удар всю свою магическую силу. Только как тут можно сосредоточиться, когда тебе на ухо орут пьяными голосами:
— Мужик, ты хто?! Слухай, а трэтим будэш? Нам для кумпании трэтёго не хватае!
— И чого ты лупаешь? Гарна горилка — не сумнивайся! Пив ночи ждав, покы жинка засне, шоб биленьку знайты!

Нервы у рыцаря всё же не выдержали. В отличие от одежды, они железными не были. Он злобно рыкнул, и даже зашипел по-змеиному. Наивный! Кто же так народ пугает? Руки держать тяжеленный меч неподвижно уже явно устали. Его единственный шанс — стать божеством местной Вселенной, таял просто на глазах. Впервые рыцарь ощутил некое непривычное чувство, что-то сродни отчаянию. Смысл его жизни тихо летел в тартарары. А виновники этой катастрофы — парочка не совсем трезвых, низкорослых, пузатеньких аборигена, — медленно обходили рычащую статую, поглаживая длинные усы, и почёсывая коротко стриженные русые затылки.
— Слухай, Мыколо! Шо-то это мужик мине разонравився! — заявил тот, у которого под мышкой была зажата здоровенная бутыль, с плещущейся в ней мутной жидкостью.
— Ага, чудный дядько, ей Богу! — согласился с ним его приятель. — Видро на голову чогось натяг. Вчора перебрав, так тепер так голова болыть? Чи шо?
— А ще вин рыкае, як тая собака и шипыть, як моя Галя, колы злыться. — Тот, что с бутылью неодобрительно покивал головой.
— Так ты кум налый парубку, — то може вин ще и говорыты вмие! — второй был явно
чувствительнее товарища.
— А чого вин у мене в огороди копае? — Куму угощения было видно жаль, поэтому он придирался по мелочам. — Тут уже давно все перекопано. Нет же, прийшов и рыеться!

Тут луч солнца выскочил из-за тучки, и, смеясь, оплёл Чёрного рыцаря. С глухим стоном он выпустил свой меч из занемевших рук, и обессилено рухнул следом за ним на землю. Жизнь была кончена! Вселенная вздохнула с облегчением, освобождаясь от его тёмной магии. Местные мужички, охая, забегали вокруг поверженного, суетливо подсовывая ему под нос дурно пахнущий напиток. Рыцарь закрыл глаза, и сделал глоток. Жар местной отравы тут же узлом завязал внутренности. А потом пришло облегчение и свобода. Свобода от мечты, столько времени его угнетающей.
— Бидный! — сочувственно проорал один из кумовей.
— Да, совсем плохенький, хоча и здоровый, як бык! — согласился с ним другой.

-» Судьба,» — покорно подумал рыцарь, стягивая с головы шлем, и уже добровольно и
основательно прикладываясь к бутылке нежданных приятелей. Магии в нём больше не осталось, вся была выжжена солнцем, коварно подмигивающим ему с восхода. Даже домой вернуться не было никакой возможности.
— » Родители будут волноваться», — мелькнула равнодушная мысль в быстро мутнеющем
сознании. Сердце Вселенной вдруг стало его домом, и он этому даже почему-то не огорчился. Может просто не успел осознать этот факт? Сознание очень быстро убегало, не позволяя своему хозяину догнать себя, усмирить, и отправить на место.

— Молодець! — похвалил его владелец бутыли. — Наш парубок! Горилку пье, як воду, и даже не крывыться!
— Мы его ще и разговаривать навчимо! — радостно покивал головой его кум. — А щё говорють, шо друзяки на дороге не валяються. А наш валяеться. Ну, прям судьба.

Спорить с судьбой никто не собирался. Попробовал — не получилось. Теперь рыцарь отдыхал. Уж очень это было утомительное дело — судьбу переиначивать. В этот момент на околицу вышла невысокая, пышная, темноволосая женщина.
— О, моя Галя прыскала, — грустно сообщил уже порядком расслабленному рыцарю Мыкола.
Женщина строго погрозила приятелям пальчиком.
— Шо, всё пьете, извергы! А-ну, марш закусывать!
Дружной компанией новоиспечённые друзья последовали за решительной женщиной, предвкушая вкусный завтрак. Рыцарь вдруг понял, что жизнь в общем-то не такая плохая штука, как ему казалось раньше. И чтобы понять это совсем не обязательно было захватывать Вселенную.

История о поиске души. Юмористическая мистика.

24.04.2012

под дождём1

1. Встреча с Тенью.

Ко мне в окно залезла Тень,
Ей шляться в сумраке не лень.
Устала я и спать хочу,
Ей рожи корча, зло ворчу:
— «Иди своей дорогой «в пень»,
Давно уже прилёг спать день.»

Она же поболтать не прочь :
— «Смотри, какая нынче ночь.
Чего залезла под подушку?
Я тут взяла с собой «чекушку».
Давай расслабимся слегка,
Сыграем что ли в «дурака».

— «Я не «алкашка», не игрок,
Не вешай на меня порок.»
Ну может разве в «подкидного»
Сыграю раз. А что такого?
Но пить не стану просто так,
Без тостОв и натощак.

До утра сидели с Тенью,
Шулера хвалясь уменьем.
Тень азартной оказалась,
До утра со мной осталась.
Обыграв меня не раз,
Смылась подлая под джаз.

Сон пропал, усталость тоже,
Чем-то с Тенью мы похожи.
Вечером её дождусь,
Отыграюсь и напьюсь.
Пусть приходит без причины.
Интересно, Тень мужчина?

2. Пробуждение моей души от зимней спячки.

— Пора с этим кончать! — проговорила я, решительно разрывая темноту громогласным писком. Впрочем, громогласность получилась так себе, да и писк не особо удался. Даже мой давнишний квартирант Комар Комарович, притаившийся в уголке у потолка, захихикал надо мной, пожалуй, громче. Но я дамочка решительная и на всяких насмешников внимания не обращающая. Поэтому упрямо продолжила борьбу с собой, резко откинув одеяло и сев в кровати. Стало холодно. Ноги сами поискали тапочки и, как обычно, не нашли. Мысленно плюнув на тапки, обняла подушку, словно любимую подругу, и задумалась о дальнейшей стратегии и тактике борьбы. Нежные подушечные объятья не согревали, да и борьба назревала не шуточная. Мысль о том, чтобы поднять руки, быстро сдаться на милость победителю, и нырнуть под спасительное одеяло, становилась всё соблазнительнее. Только моё ослиное упрямство и уверенность в том, что «так продолжаться больше не может», не позволяло вернуть своё скукоженное тело в горизонтальное положение.

Вот уже несколько месяцев я была мертва. Оправдание я себе состряпала в лучших традициях медвежьего народа, и берлогу подготовила с комфортом. «Зима!»- оправдала я своё малодушие, честно глядя в глаза, насмешливо сверлящие меня из зеркала. В общем, не долго мудрствуя я суетливо спёрла клок тумана, собрала всю паутину в доме, за что пауки угрожали расправой. И с блаженством, предвкушая небытие, расположилась в темноте, укутавшись пустотой, включив одиночество, отдавшись безмолвию. Умерла, можно сказать, со знаком качества, и придраться будто бы не к чему. Тело настроила в режиме автопилота, задав ему программу необходимых действий. Тело вроде бы не подводило, работало, как часы, и тоже особо не утруждалось. Кормилось, не забывая впихнуть чего-нибудь в вечно голодных гаврошей. Мылось, дабы избежать дискомфорта, и периодически чистило окружающую среду с той же целью. Но в основном оно валялось, желательно укутавшись в что-нибудь большое и тёплое. Душа находилась в благословенной спячке, удалившись ненавязчивой походочкой от износившегося сосуда. Мозг при этом тоже явно отсутствовал, оставив себе в заместителях рефлексы. Они, кстати, неплохо справлялись, обеспечивая общение моей телесной оболочки с окружающей действительностью, порой даже весьма продуктивное. На зимние праздники тело, как положено по-традиции, напилось, а после праздников естественно болело от возлияний, оглашая помещение сдержанными стонами. В общем, умерла я основательно. Думается, многие так же удобно устраиваются от появления на этот свет до полного исчезновения из него же. Тихо, удобно и мухи не кусают.

Только я всё же, что-то не учла. Видимо, одна из извилин в этом теле завалялась и, подозреваю, именно та, что отвечает за память. И стала она меня беспокоить. Вначале изредка, а со временем всё сильнее. Нет-нет, да и напомнит, как порой весело бывало быть живой. К тому же, от людей как ни прячься, прикинувшись невидимкою, а они всё равно замечают. А некоторые так просто беспардонно стучатся и из спячки благословенной выдёргивают, на извилину памяти беспощадно давят, потому как до других чувств, основательно мною упакованных, у пауков потыренной паутиной, не достучаться. Подруга Ева всё больше играми завлекает, будто бы и не выросли мы с нею из возраста песочницы. Волк Советник в письмах о фляге с чудодейственным живительным нектаром напоминает, да о днях былых сражений. Как тут в память о былом нос из под одеяла не высунуть хоть на минуточку. Я, конечно, хнычу в ответ, типа, «умерла так умерла», только покоя всё больше лишаюсь. Миражи вновь преследовать начинают, будто и нет одиночества в пустыне души моей, в той которой она обозначает себя заплутавшей. Потому как бродит в этой пустынной душе и встречается порой воинственная белобрысая подруга, соблазняющая сражениями. Или заглядывает в неё же хитрый Советник в шапке в виде волчьей головы с обвисшим ухом и флягой под мышкой. И уже не убежать мне от тех миражей, да видений. Скучно быть мёртвой. И приходит осознание, что «жить хочу». Вот только крылья куда-то запропастились. Придётся вылезать из берлоги и отправляться на поиски собственной души, умыкнувшей мои крылышки. А тут ещё пятки замёрзли, а из вооружения всего лишь одна извилина на всю голову. Глянула в зеркало. Из него на меня глаза Веткины глядят, насмешливо подмигивая, на пустую голову намекая. Взяла и им язык показала. Пусть не зазнаются. Я и с одной извилиной в «поле воин»!

Осталось лишь определится, в каком направлении начать поиски. Прямо в стену двинуть, или направо, в тень. Можно, конечно, налево, по лунному лучу, но туда без крыльев лучше не соваться, как бы голову с непривычки не «посеять». А то тогда совсем тяжко придётся, ведь извилина именно в голове расположена, а лишаться последнего вооружения уже почему-то не хочется. Можно молодость вспомнить и на метле сигануть, но метлы у меня, к сожалению, нет — запропастилась куда-то. А швабра совсем уж хлипкая, боюсь не справиться с управлением. Таким образом, как бы не был соблазнителен лунный свет, как спутник мёртвой путешественницы, дабы избежать головопотери, придётся удовольствоваться тенью. В стену тыкаться я тоже не решусь. Не известно кто из этой стены мне навстречу выползет. Вдруг ещё какой-нибудь покойник решит за жизнью в путь отправиться. Ещё стукнемся лбами так, что искры замучаемся собирать. Да и пожароопасную ситуацию провоцировать не хочется, потому как за стенкой мои гавроши мирно сопят и о неожиданном желании своей сумасшедшей мамаши: «снова ожить», даже и не подозревают. Вот для них сюрприз будет! Они ведь надеялись, что старушка, наконец, успокоилась и по мирам прыгать перестала. Только горбатого, а в моём случае крылатую, наверное лишь могила исправит, да и то ещё не факт.

Итак, решено, иду через тень. Тем более, что мы подруги давние. Как то пару раз в картишки перекинулись и «чекушечку» раздавили. Я ей, помнится, продула с десяток щелбанов. Ну. так дело давнее, может должок и не упомнит. Только до сих пор меня терзают смутные сомненья. Осталось не выясненным одно обстоятельство. Тень — это дама была или кавалер? Если последнее, то неудобно окажется, что я босая. Тапки, заразы, так и не нашлись. Ах, была не была! Уж очень снова пожить охота. А то мёртвой со скуки сдохнуть можно. Смотрите-ка, а извилина-то работает, ещё не заржавела, даже каламбуры выдаёт. В общем, пора собираться. Тапки так и не нашла, зато подушку прихвачу, всё веселее. Будет с кем поболтать на досуге. Ещё бы одеяло не помешало, но уж больно громоздок багаж. Ладно, сойдёт и так. У меня пижамка тёплая, в цветочек, весёленькая такая. В ней не стыдно и в путь за душой отправляться, и тело не замёрзнет. Теперь, главное, тень отыскать. Можно, конечно, свечу зажечь. Но что той тени от свечи! Даже мне худосочной не протиснуться. Придётся камин разжигать. Что же, если жить захочешь, то ещё и не так расстараешься. Ага,самое главное чуть не забыла. Бокальчик глинтвейна на дорожку, ну и для храбрости, конечно. Не каждый день по теням за душой приходиться шастать. А она у меня не простая, а крылатая. Чувствую набегаюсь я ещё за ней следом. Ну, когда догоню, уж чмокну, на шее повисну и ногами от счастья задрыгаю.

3.Путешествие в тень.

— Ну, это попала, так попала! — проблеяла я, в очередной раз шарахаясь от расплывчатого местного жителя тени. Дымчатые щупальца неопознанного мною субъекта с маниакальной настойчивостью тянулись к моему босоногому тельцу. То ли оно меня пощупать желало, то ли придушить радушно. Проверять как-то не хотелось. Вяло отмахиваясь, прихваченной в качестве компаньонки, подушкой от нежданного мракообразного кавалера я, что называется, упорно «делала ноги», аж голые пятки сверкали.

А как всё благопристойно начиналось! И чего, скажите пожалуйста, мне дома под одеялом не сиделось. Крылья мне, видите ли, срочно понадобились, что бы между звёзд полетать, взбодриться-развеяться. Душа ни с того, ни с сего вдруг потребовалась, сбежавшая от слегка придурошной хозяйки и крылья мои утащившая. А то, что в голове извилин не хватает, я как-то не учла. Вот теперь и бедствую на призрачных теневых дорогах босая да убогая, подушкой от страхолюдных ухажёров отбрыкиваясь, потому как разумных слов они явно не понимают, а известные всему миру подходящие к случаю жесты игнорируют. К тому же ещё хватило ума вырядиться в пижамку цветастую. Ещё бы губы накрасила для полного параду. Местные жители просто проходу не дают, словно мухи на мёд, на меня слетаются и с непонятными поползновениями липнут. Знала бы, так не подушкой вооружилась, а чем-нибудь более существенным. Полотенцем, например, или веником.

А ведь догадывалась, что без приключений не обойдётся. Остатками разума чувствовала. По теням шляться — это вам не к бабке на блины ездить. Да, что теперь-то руками махать. Впрочем, последние пару часов именно этим и занимаюсь. Дрыгаюсь, как эпилептик со стажем, пугаясь каждого встречного-поперечного. Так и заикой стать не долго. Тогда уж точно только с местными джигитами якшаться придётся, потому как настоящие человеческие принцы разбегутся, дружно в кулачок хихикая от такой-то экзотики в моём заикающемся, украшенном нервным тиком, лице. А в начале пути-то храбрилась, грозилась всех плевками зашибить. Хорошо, что свидетелями моей грозности были только дремлющий кот, да пылающий камин, создающий необходимую мне в тот момент тень, в которую я так необдуманно нырнула вниз головою, словно в прорубь. Ушиблась, конечно, порядочно. Шишка на пол головы сверкает теперь всеми цветами радуги. Знатное такое украшение, заместо диадемы будет или короны. Ага, понятно теперь почему местные так ко мне упрямо цепляются. Решили, наверное, что я на их престол покушаюсь, а может, хотят избрать меня правительницей теней. Или приглянулась я им до жути, вся такая нарядная, с шишкой а-ля корона на башке. Такое предложение могло бы мне и польстить. Королевной я уже бывала, так что меня этим титулом не застращать. Это же не лаптем щи хлебать. Только не досуг мне здесь прохлаждаться. Скорее бы уж свою затерявшуюся крылатую душу отыскать. Летать ведь охота. Ну, не рождена я ползать, особенно в этой теневой серости. Пыльно тут и мрачновато как-то. От этой мрачности уже ни один зуб на зуб не попадает. Я не трусиха вовсе. Боюсь вот только до дрожи в коленках. Главное, по возвращении об этом коту с камином не проболтаться. Засмеют и глазом мигнуть не успею. Злые они, к хозяйке без всякого уважения относятся. Хоть бы наябедничать на них кому-нибудь, и то легче бы стало.

Самым неприятным здесь оказалось то, что народу вокруг много, а поговорить не с кем. Я уже молчу о том, чтобы о наболевшем по душам пошептаться. Об этом и с подушкой можно. Ей не привыкать. Однажды как-то волк для общения подвернулся. Не успела я набрать обороты, как смылся подлец, поджав хвост, даже не дожидаясь набежавшей было первой слезы. А я ему так верила, душу можно сказать на распашку пыталась открыть. Все они такие, эти мужские особи. Чуть женщина доберётся до их жилетки со своими соплями, так сразу в кусты. И никакими силами не догонишь, сколько не пытайся, никакими пряниками не подманишь, словно в пространстве испаряются. А жители тени так просто оскорбительно молчаливые. Только глядят так жалостливо, кивают уродливыми рожами, да облизываются. Наверное губы, или что у них заместо губ, на ветру обветрились. Я уже о душе с ними заговаривать и не пытаюсь. Да и неудобно это набегу. Они ведь даже на элементарный вопрос:
— Куда ведёт эта дорога, граждане местные чудики? — ответить оказались неспособные.
Только угугукают, словно дети малые, и всё щупальца свои ко мне тянут. Может, конечно, они мамку свою во мне признали. Только я к сверхплановому материнству не расположена. У меня своих гаврошей хватает. И распылять нежности желеобразным существам я не намерена.

За очередным поворотом ждал меня нечаянный сюрприз. Посреди пыльной теневой дороги сидел дядька, странный какой-то. Я сначала обрадовалась. Надоели молчаливые однообразные местные.
— Ну, наконец-то , — подумалось мне, — будет с кем словом перемолвиться.
Но приглядевшись внимательнее к находке, я с грустью поняла, что душу в откровенном разговоре «за жизнь» отвести не удастся. Дядька был безголовый, в связи с этим вряд ли мог издавать членораздельные звуки.
— Да уж, этому и по агукать не удастся, — расстроилась я окончательно, попятившись с опаской.
Правда, чувство страха как-то незаметно притупилось за время пробежки. Видимо в тенях я уже успела подсознательно освоиться и почувствовать себя, ну почти, как дома. Даже местные пучеглазо-однотипные граждане показались вдруг вполне привычными. А их гугуканье было, в общем-то, довольно милым.

Дядька на дороге пошевелился и тут-таки обнаружилась его голова, удобно устроенная на коленках. Голова повернула в мою сторону усатую ехидную до безобразия морду, и рявкнула на меня без всякого уважения к уставшей путнице:
— Чего шляешься тут, лахудра лохматая?!
Такое обращение стало мне даже очень обидным. Лахудрой меня ещё никто не называл. Я сразу же огорчилась, а от этого ответила не совсем осмысленно:
— Сам дурак!
Нужно отдать дядьке должное. Он не рассердился, решив видимо, что я «с приветом», а на таких обычно не обижаются. Поэтому, утратив ко мне всяческий интерес, дядька равнодушно отвернул голову, буркнув мне недовольно:
— Проваливай от седова, а то в угол поставлю.
Наличие в тенях «угла» меня очень даже заинтересовало. Вдруг там моя заблудшая душа прикорнула, намаявшись бестелесною. Я с новой силой возжаждала воссоединения с беглянкой. Поэтому сразу же прицепилась к безголовому:
— Дяденька, а дяденька! Поставьте меня в этот угол поскорее.
Дядька, решив не связываться, только рукой махнул в нужном направлении. Куда я поспешно направилась со всей своей молчаливой свитой, не забывая помахивать подушкой, чтобы местные красавчики к моему телу сильно не прижимались. Видя моё отступление, безголовый отчего-то подобрел и кинул в след странный совет:
— Эй, придурошная! Ты только прямо не ходи. Я там уже был. Вообще ничего интересного.
Я от него нетерпеливо отмахнулась, но совет прихватила на всякий случай. Мало ли, может и удастся куда-нибудь пристроить.

Углом оказалась здоровенная каменюка, лежащая на перекрёстке теневых, не первой свежести, дорог.
— Да, прибраться бы в этих тенях не помешало,- вздохнулось мне, потому как новая пижамка в цветочек совсем уж запылилась. Скоро и сама стану серою, как привидение. И так уже местные за свою принимают, агукают всё любезней и доброжелательней. Не велика честь, конечно, но доброе «агу» и кошке приятно.

На странной этой каменюке обнаружилось, после тщательного её изучения, витиевато накорябаное послание.
— «Прямо пойдёшь — головы лишишься, направо пойдёшь, так от смеху помрёшь, а налево не ходи — нечего тебе там делать.»
Я поразмышляла и так, и этак. К «прямо» сразу же дядькин совет применила. Гляди же и пригодился всё-таки. Не люблю я как-то без головы находиться, я ведь с собой даже сумку не прихватила, а в руках башку таскать замучаюсь. Веселиться, тоже была не расположена в данный момент. Да и надоело мне направо ходить. Всю жизнь ведь только «направо», как порядочная. Пора, видимо, проверить, чего там такое «налево» делается, куда ходить не велено. К тому же не уважаю я всякие запреты. Не родилась ещё та каменюка, которая мне указывать будет.

В общем, определилась: налево, так налево. Тут я немного даже расслабилась. Хорошенькое местечко оказалось это «лево». Дорога почище прочих, между прочим, весело петляла, плавно превращаясь в лесную тропинку. Весёленькая такая тропка, украшенная кудрявыми кустиками. А в кустиках местная живность резвится, зазывно мне пищит, наверное познакомиться поближе хочет. Свита моя по этим самым кустам разбежалась. Устали бедные граждане за мной топать. А может, местность приветливая понравилась, так решили, наконец, на ней осесть. Начало оседлого образа жизни — это, насколько я помню, путь к цивилизации. Может даже разговаривать начнут. На обратном пути не забыть бы их навестить. Вдруг всё же удастся членораздельно пообщаться, а если не успеют за это время речью обзавестись, так тоже ничего. Помолчим душевно, знакомство вспомним.

Не заметила, как в тёмном лесу оказалась. Я деревья очень даже уважаю, но не в таком же количестве. Стоят мрачной стеной, как часовые на посту. Иди и догадывайся, чего такого ценного охраняют. К счастью, тропа вскоре привела к уютненькой полянке. А на ней два самых настоящих рыцаря сражаются, сверкающими латами позвякивая, мечами размахивая. Я сначала залюбовалась средневековой этой картиной. А после засмущалась своего неподходящего эпохе убранства. От недостатка ума неожиданно «Красной шапочкой» прикинулась. Шишка на голове к этому времени как раз краснеть и чесаться начала. Может, издалека на панамку похожей покажется. Смущённо, лёгким покашливанием попыталась привлечь внимание рыцарей к своей скромной персоне, но они к моему огромному огорчению игнорировали эти мои попытки пообщаться. Да и шум от схватки стоял изрядный. Прикидываться великосветской дамой мне быстро надоело, и я поднатужившись, пискляво проорала:
— А чего это вы тут такое делаете?! А?! — из-за некоторой моей растерянности данный вопрос, к сожалению, не характеризовал меня отмеченной ни особым умом, ни сообразительностью.
Рыцари ответили кратко, не прерывая свой турнир ни на мгновение:
— Топай от сюда дамочка, не мешай!

Да уж, вывод очевиден. В средние века уровень культуры общения оставлял желать лучшего. «Дамочкой» всё же быть было приятнее, чем лахудрой. Что же, каменюка с каракулями не соврала, делать мне здесь, действительно, было нечего. Стало быть, придётся снова возвращаться к «углу», потому как по тёмному лесу шастать мне не улыбалось. Была ещё хрупкая надежда встретить в нём всё-таки серого волка. Я ведь ему самого интересного не успела рассказать. Но, вспомнив о его пренебрежительном отношении к моей искренности, решила зря ноги не трудить. Всё равно коварный снова в кусты убежит. К тому же, ноги были уже достаточно натружены этим пыльным путешествием, а голые пятки так те просто горели адским огнём и молили о пощаде, или хотя бы кратковременном отдыхе. Тут очень кстати в мою не особенно наполненную в данный момент голову пришла спасительная идея. Каким образом её туда занесло ? Я догадаться так и не смогла. Может, случайно заблудилась и мою с чей-то другой головой перепутала. Впрочем, это не важно. Главное, что идея оказалась в моей ушибленной голове очень даже кстати.

— Если есть рыцари,- с натугой размышляла я, преобразуя идею в слова,- значит у них должны быть рыцарские кони.
Ещё не додумав идею, как следует, я уже торопливо отправилась на поиски этих самых коней, которые могли, или хотя бы один из них, доставить меня в необходимое мне место, так сказать, с ветерком. Как договариваются с конями о транспортировке уставших тел? В этот момент я об этом вопросе как-то не задумалась, наверное, решив решать проблемы по мере их возникновения. Рыцари дрались, по-прежнему, меня не замечая. Это оказалось чрезвычайно удобно, так как любое внимание с их стороны могло отвлечь от столь важного мероприятия. Взяв с них пример, я тоже перестала замечать дерущихся, сосредоточившись на поиске их коней. Лошади нашлись довольно быстро. Они обнаружились за ближайшими кустами, лениво пощипывая пыльную теневую травку. Сами они выглядели также пыльно и мрачно, как и всё вокруг.

Серое вообще не мой цвет. А такое его изобилие нагоняет просто смертельную тоску. Я как-то вдруг сильно заскучала за домом и, долго не раздумывая, поведала своим новым собеседникам душещипательную историю о том, «как я докатилась до жизни такой». И так стало мне себе жалко, такую всю пыльную, босую, лохматую, жалующуюся на несправедливость судьбы двум совершенно посторонним рыцарским лошадям посредине теневой дороги, что я незамедлительно начала хлюпать носом. Как всякие себя уважающие настоящие рыцарские кони, не терпящие женского нытья, мои собеседники незамедлительно капитулировали. Решили, видимо, пока хозяева развлекаются, избавится от меня побыстрее. Поэтому, к своему огромному разочарованию, мне снова не удалось досказать всё, что накипело. Не успела я и глазом моргнуть, как оказалась в известном уже «углу», а собеседников и след простыл.

Немного погрустив о равнодушии людском и конском, я почувствовала избыток печали в уставшем организме. Вспомнив о том, что «направо» раздают веселье, решила направится туда, дабы основательно утешиться. Предупреждение насчёт смерти я как-то пропустила мимо ушей, всегда была несколько рассеянной, а в подобных переживаниях и вовсе трудно сосредоточится. Очередная серо-пыльная дорога привела меня к озеру. Я тут же задалась вопросом:
— А рыба тут водится?
Есть у меня такая слабость к рыбным блюдам. Ответ последовал незамедлительно:
— А как же. — Хихикающий девичий голос меня ужасно заинтриговал.
Приглядевшись к озеру, я заметила каких-то подпрыгивающих в пыльно-серых водах существ. Сначала решила, что это дельфины. Ну и что, что они только в море водятся. А может это особый вид, типа, дельфины озёрные. Но когда хихикающие существа приблизились, оказалось, что они даже не рыбы, а симпатичные русалочки. Я вздохнула с облегчением, обрадовавшись встрече с сёстрами по разуму. Русалки гостеприимно предложили поплавать. Отказываться было неудобно, да не очень-то и хотелось. Правда, вода озера всё же вызывала смутные сомнения своей серой вязкостью. А перспектива бултыхаться в грязи особо не радовала. Хозяйки озера проявили настойчивость, соблазняя морем веселья. Я по-глупости поддалась уговорам и решила разок нырнуть, рискуя окончательно испачкать свой цветочно-спальный наряд. Увидев меня совсем близко у воды, русалочки жадно протянули ко мне свои серые ручонки. Наверное, хотели помочь не утонуть. Честно сказать, плаваю-то я не очень.

Окунуться так и не удалось. Я даже огорчилась, потому что уже вроде как настроилась. Но кто-то решительно вытащил меня из озера, грозно крикнув весёлым его жительницам, словно кошкам:
— А ну, брысь!
Русалок, как ветром сдуло. Нарушителя идиллии я узнала сразу. Серая, скажу вам, личность эта Тень. Фигура вроде человеческая, а не разберёшь, как выглядит. Я притихла, словно мышь, не желая напоминать, что задолжала Тени десяток щелбанов. В очередной раз пообещала себе мысленно, что больше уж никогда в карты с Тенью играть не сяду. Но приятель про должок заговаривать не стал, хотя сердит был не на шутку:
— Тебе, Ветка, жить надоело?! С какого перепугу ты в тень забралась? И зачем добровольно к русалкам в озеро полезла? Не самая приятная смерть от икоты.
Я неловко, сбивчиво оправдывалась :
— Ну, чего ворчишь? Я же только поплавать чуток, чтобы их не обидеть.
— Ага, понятно,- захихикал Тень. — Чтобы не обидеть русалок, ты согласилась умереть. И поэтому припёрлась в тень.
— Да не собиралась я умирать,- рассердилась я. Хотя сообразив, наконец, что русалки каким-то образом опасны, поспешила отойти от несимпатичного озера подальше. — Я свою душу разыскиваю. Она у меня крылья спёрла, а я летать хочу.- Найдя благодарного слушателя, я заревела в три ручья.
Но Тень в носовой платок обращаться не спешил:
— Не хнычь. Душа твоя у тебя в пятках. Иди домой, душ прими, а-то уже сама на серую тень стала похожа.
Я Тени поверила. А чего ему меня обманывать? Но поспешила полюбопытствовать:
— А чего это душа в пятки ушла?
— Откуда же мне знать? Может со страху, или через лень. Давай, сама со своей душой разбирайся.
Но отделаться от меня не так-то просто:
— А крылья тогда где?
— А крылья, милая, ты сама потеряла. И нечего на душу наговаривать. Может, от этого она у тебя в пятках сидит.- Тень был суров, но справедлив.
Я совсем пала духом:
— Как же мне теперь без крыльев-то? Не полетать и по крышам даже не побегать.
Тень меня ласково за плечики приобнял, утешая и тихонько в сторону дома подталкивая.
— Крылья, вообще-то, можно вырастить.
Слабое утешение, но уж лучше, чем совсем никакого.

Хорошо дома. Камин трещит , кот дремлет, гаврошики сопят. Даже отмытая душа из пяток нос высунула. Вспомнила, наверное, про то, что на обиженных воду возят. Уж как-нибудь договоримся мы с нею. Чай, не впервой ссоримся. Ещё бы крылышки, ну хоть малюсенькие. Тень в утешение подарил мне надежду. Так себе, конечно, подарочек. Но не отказываться же от халявы. Остаётся теперь сидеть и надеяться, всё равно больше делать нечего. Вот только об одном я вновь спросить позабыла:
— В конце концов, Тень женщина или всё же мужчина?

Ковбой.

17.04.2012

салун

Сильвия споткнулась под ним три раза кряду. И это на почти ровной, без особых ухабов, тропе! А она ведь не какая-нибудь столетняя кляча. Сильвия — кобыла молодая, да ещё и красотка, каких поискать: ноги тонкие, взгляд с поволокой, рыжая грива — длинная, пушистая и шелковистая.

Что же, видит Бог, он, Чик Честер, — искатель приключений и защитник обиженных, искренне хотел отомстить за вдову Джастина Скотта. Он ведь почти догнал маленького Рика, который ограбил бедняжку, и даже, вот сволочь, не прикоснулся к ней. Последний факт особенно возмущал Мирру Скотт, которая считала себя ещё очень даже соблазнительным кусочком.

Честно говоря, Чик понимал Рика. Он бы тоже бежал, как ошпаренный, от внушительной тётки, которая только и мечтала, что наложить свою пухлую ручку на свободу джентльмена удачи приятной наружности.

Но Сильвия споткнулась, и преследование пришлось прекратить. Чик был рисковым парнем, но не сумасшедшим, чтобы не обращать внимания на столь верную примету. Можно сказать, сегодня маленькому вору обломился неплохой подарочек, — где-то около 500 фунтов, — к его тридцатилетию. Ребятки славно погуляют сегодня ночью в салуне у Хьюго. Чик тоже намерен заглянуть туда, и поздравить Рика. Это же надо дотянуть до таких внушительных лет, и при его-то образе жизни!

Хотя он, конечно, везунчик, этот Рик Малыш. Вот и сегодня кобыла Чика явно подала знак, что нет смысла гоняться за «ветром». Не зря же Малыш был пухлым, невысоким и
похожим на колобка. Он катился по жизни, без обязательств и проблем. Догнать такое
перекатиполе было, ох как, непросто.

К сожалению, Чик просто не мог отмахнуться своей широкополой шляпой от вдовы, стенающей о своей пропаже. Репутация у него была не та, чтобы от обиженных и ограбленных шляпой отмахиваться. В общем, он сделал всё, что мог. Даже горластая Мирра не может ничего ему поставить в упрёк. И слепому Джо было видно, что это дело заранее проигрышное. А тут ещё и Сильвия чётко это подтвердила. Так что, вдове придётся отстегнуть Чику обещанную сотню. Точнее, её половину. Чик Честер — честный парень. Он не станет обирать бедную женщину. И если не смог преодолеть весь путь до преследуемого им объекта, конечно, по независящим от него причинам, а проехал только половину дороги, поэтому и возьмёт за свою помощь только половину обещанной суммы.

Правда, одно сомнение червем застряло у него в душе. Мирра собиралась расплатиться из возвращённых денег. Но денежки-то остались у Малыша.

Чего-то Чику не очень хочется возвращаться обратно на ранчо к вдове. Уж очень она красноречиво на него поглядывала, когда подсаживала на лошадь, и благословляла на
очередной героический поступок. Её басовитое хихиканье и стрельба глазами Чика совсем не удивили. Он знал, что хорош собой, и пользуется популярностью у женского пола.

Чик был блондином. Высокий, смуглый, голубоглазый, мускулистый блондин. Да, дамочки всех мастей просто визжали от восторга, только его увидев. Многие давно приготовили лассо на его шею. Только они, бедняжки, не знают, что он давно женат. Чик женат на Свободе. А Свобода — леди ревнивая, да и любовь у них взаимная. Чику Честеру быть вольным, как птица, по сердцу. И никакой красотке не поселиться в его упрямой душе. Даже синеглазой Элейн. А ведь она единственная не смотрит в его сторону. Конечно, у её отца одно из самых больших ранчо в Техасе. Поэтому вокруг белокурой красотки всегда кавалеров, как мух. Так бы взял свой кольт, и устроил отстрел приставучих ковбоев.

Взял бы, если бы он у Чика был. Только отцовское наследство сейчас у шерифа, и возврату будто бы не подлежит. Собственно сам виноват, никто не заставлял напиваться на спор с дружком Мики, и устраивать пальбу по индейцам. Собственно, никаких индейцев у салуна Хьюго не наблюдалось, если, конечно, не считать слепого Джо, который так давно сидит на единственной пыльной улочке Форестшира, что стал уже одной из её достопримечательностей. Таким образом, кроме кнута, которым Чик владеет в совершенстве, — ну должен же он хоть чем-то в этом мире владеть, у него больше ничего не было.

Ах, да! Ещё Сильвия! Но она, вообще-то, не его собственность, и позволяет на себе ездить исключительно по большой дружбе. Когда-то Чик нашёл её раненую с убитым всадником. Неизвестного с пулей в виске пришлось похоронить. А Сильвия выжила, и с тех пор выручает его, когда приходится быстро мчаться по дороге, вот например, как теперь. Правда, Чик ещё не определился с целью этой бешеной скачки: догоняет он всё же малыша Рика, или убегает от вдовы Скотта, которая давно на него глаз положила. А если он догоняет коротышку, то собственно зачем? Убить или поздравить ? А может объединить это в одно? Ну сначала поздравить с юбилеем, а потом уже убить. С пятью сотнями можно было бы попробовать подступиться к неприступной крепости по имени Элейн, которая даже не собирается прожигать его мятежную душу своими глазами цвета
неба. А что?! Хорошая идея! Рик достаточно пожил, пора бы ему уступить дорогу Чику.

Сильвия фыркнула. Ох, уж и мечтатель этот Чик! Вот всё ему возьми, да подай: и Элейн, и Малыша, и 500 фунтов. И всё это даже без кольта! И что бы он без неё делал, дурачок? Вот сейчас отвезу его в салун, пусть мозги прочистит. Зачем виски были придуманы? Именно для такого случая! Чтобы спускать мечтателей на землю, пусть даже и в прямом смысле этого слова. Ничего, отлежится чуток, и к утру поумнеет. А уж она, Сильвия, сумеет о нём позаботиться.

Вдова, кстати, не самый худший вариант, если учесть, что к ней прилагается ещё и ранчо. Свобода, свободой, но и о завтра надо подумать. Сильвия устала сбивать копыта на дорогах. Пора уже Чику остепениться. Всё равно ведь без кольта далеко не уедешь, сколько не размахивай своим кнутом. Так что, пусть погуляет напоследок, а очнётся уже в объятьях вдовушки, и никуда от нас её ранчо не денется. Сильвия ведь добра Чику желает. И он это обязательно когда-нибудь поймёт.

Чик Честер, ещё даже не догадываясь, что судьба его уже решена, остановился у салуна, ощутив внезапную и настоятельную жажду. Все мысли тут же выветрились из его кудрявой головы. Соскочив с лошади, он, беззаботно посвистывая, ударом ноги распахнул слегка перекошенную дверь знакомого заведения.